Священномученик Михаил Вотяков

Священномученик Михаил Вотяков

(5/18.11.1881—18.06.1931)

Священномученик Михаил Вотяков

Михаил Тимофеевич Вотяков родился 5 (18) ноября 1881 года в деревне Вотяково Чистопольского уезда Казанской губернии в семье крестьянина Тимофея Александровича Вотякова и супруги его Ксении Евфимовны. После успешного окончания в 1899 году Саврушской второклассной церковно-приходской школы Чистопольского уезда 23 августа того же года Чистопольским уездным отделением Казанского епархиального училищного совета он был определен учителем Старо-Шанталинской церковно-приходской школы, а с 6 ноября 1899-го нес такое же послушание в школе села Жукотино. В 1899, 1900, 1901, 1903 годах М.А. Вотяков являлся слушателем педагогических курсов в Казани, 29 июля 1899 года получил удостоверение о праве преподавания хорового пения, 7 февраля 1901-го выдержал экзамен на звание учителя церковно-приходских школ в комиссии при Чистопольском духовном училище, а 3 августа 1903-го сдал псаломщический экзамен. Преподавательские труды Михаила Вотякова были отмечены священноначалием: 15 июня 1901-го и в 1903 году он получил благодарность епархиального начальства через напечатание в «Известиях по Казанской епархии».

Церковное служение Михаила Вотякова началось 1 сентября 1903 года, когда он был определен на должность псаломщика к Свято-Никольской церкви села Жукотино. 10 сентября 1906 года М.Т. Вотяков был рукоположен во диакона архиепископом Казанским и Свияжским Димитрием (Самбикиным) с назначением к Входо-Иерусалимской церкви Царевококшайского Богородице-Сергиева женского монастыря. Проходя диаконское служение, отец Михаил не оставлял и преподавательской деятельности. С 1 октября 1907-го по 1 сентября 1910 года он нес послушание законоучителя Медведевского земского училища, с 1 октября 1907-го по 1 декабря 1910-го — Березовского земского училища, где с 10 февраля 1909 года работал еще и учителем пения, с 1 сентября по 1 декабря 1910-го — Медведевского училища Министерства народного просвещения. В клировых ведомостях того времени говорилось, что отец Михаил  читает, поет, очень хорошо знает катехизис, изучает марийский язык. Это было особенно необходимо на приходе Входо-Иерусалимской монастырской церкви, где большинство прихожан составляли марийцы. Начиная с 1913 года, в ходе некоторых Всенощных бдений и Литургий ектении и молитва «Отче наш» в данном храме произносились диаконом на марийском языке, возгласы священника также звучали по марийски.

Отец Михаил вел благочестивую жизнь, и, как писала о нем настоятельница Богородице-Сергиева монастыря игумения Магдалина (Большакова), был «поведения очень хорошего, скромного, показал себя диаконом религиозным, усердным к богослужению и к исполнению своих служебных обязанностей». А  вот как характеризовала его 5 мая 1912 года игумения того же монастыря Серафима (Фролова): «Диакон Михаил Вотяков, служа во вверенном мне монастыре с 1906 года по настоящее время, при весьма прекрасном и примерном своем поведении и при трезвой и непорочной своей жизни оказывал себя диаконом религиозным, усердным и исправным к своим служебным обязанностям и во всех отношениях благонадежным».

Еще 18 декабря 1912 года диакон Михаил Вотяков успешно сдал священнический экзамен в комиссии при казанском Братстве святителя Гурия. 19 апреля 1914 года он был рукоположен во священника к Покровской церкви села Кумья Козьмодемьянского уезда Казанской губернии. 31 июля того же года батюшка был утвержден в должности законоучителя Кумьинского, Кукшарского и Тойдаковского начальных училищ Козмодемьянского уезда и нес данное послушание вплоть до 1918 года, кроме преподавания в Тойдаковском училище, где он работал до 1 сентября 1915-го.

Через несколько месяцев после рукоположения отца Михаила во священника в жизнь России ворвалась война. С 1 февраля по 1 апреля 1915 года в стране был объявлен всероссийский сбор помощи воинам, в котором участвовало и духовенство. На фронт в посылках отправлялись Священное Писание, молитвословы, нательные крестики, иконы, одежда и обувь. Отец Михаил вместе с жителями села Кумья также внес свою лепту в оказание помощи воинам, молился о благополучном исходе войны, призывал прихожан в проповедях к покаянию. Многие в селе полюбили батюшку за то, что он был искренним и любвеобильным пастырем, всегда готовым в трудную минуту прийти на помощь.

Отец Михаил был последователем благочестивых традиций, у него, как и у многих его предшественников, в храме всегда был порядок. В одном из отчетов благочинного 1-го округа Козьмодемьянского уезда о состоянии дел в приходе села Кумья написано: «Отмечена особая чистота и убранство внутри и снаружи храма. На престоле и жертвеннике чистота и порядок. Облачения не порваны. Святые Дары заготовлены в достаточном количестве. Священник пополняет церковную библиотеку епархиальной периодикой, богословскими и историческими книгами (по церковной и гражданской истории) и трудами святых Отцов».

Как истинный пастырь, с ревностью несший служение перед престолом Божиим, отец Михаил претерпевал искушения от злонамеренных лиц, восстававших на праведника. Староста Покровской церкви села Кумья старался опорочить батюшку, оговаривал его перед прихожанами и благочинным, писал ложные доносы, подговаривал певчих, чтобы они срывали богослужения, не приходили на службу или самовольно уходили из храма во время нее. Отец Михаил неоднократно просил певчих исправиться, но в ответ слышал лишь оскорбления. Часто бывало так, что вместо хорового пения службу вычитывал псаломщик.

23 октября 1917 года на церковном собрании староста со своими помощниками выразили недовольство отцу Михаилу, что он якобы вымогает деньги у прихожан и певчих, небрежно исполняет свои обязанности. Собрание потребовало удаления священника с прихода, написав ложный донос и отправив его через благочинного в Казанскую епархию. Батюшка просил прихожан одуматься и покаяться, не выгонять его вместе с семьей «на зиму глядя», но увещания не подействовали.

На следующий день об этом сборище нечестивых узнало все село. Против клеветников на состоявшемся новом церковном собрании было написано письмо на имя епископа Чистопольского Анатолия (Грисюка), временно управлявшего Казанской епархией, которое прихожане сами отвезли в Казань. Описав все злодеяния старосты и его помощников, верующие просили Владыку заступиться за отца Михаила. Правда восторжествовала, батюшка был оставлен на приходе, а клеветники наказаны.

Наступивший 1918 год принес новые испытания, по Казанской епархии, как и по всей России, прокатилась волна красного террора. Отец Михаил, возложив все упование на Бога, решил не оставлять прихода, и под покровом Пресвятой Богородицы смог пережить время лихолетья. Ко дню Святой Пасхи 1919 года батюшка был награжден набедренником, а летом того же года переведен к церкви в честь святых равноапостольных Константина и Елены села Кулаково Козьмодемьянского уезда.

Служение отца Михаила на данном приходе проходило в тяжелые, голодные годы. Нередко ему приходила мысль попросить перевода в другой храм, поближе к родным местам, но соответствующих вакансий не было. 31 мая 1921 года приходским собранием села Красный Яр Чистопольского уезда в Козьмодемьянский Свято-Троицкий женский монастырь была отправлена телеграмма, в которой сообщалось, что Красно-Ярское приходское собрание вынесло постановление о приглашении батюшки на данный приход. Учитывая бедственное положение, в котором находился отец Михаил с семьей, он принял это предложение и просил управляющего Казанской епархией епископа Иоасафа (Удалова) перевести его в Красный Яр. «Испрашивая Вашего Святительского Благословения осмеливаюсь утруждать Вас, Владыка Святый, покорнейшей просьбой — в переживаемое исключительно тяжелое время, время общего экономического потрясения, с семьею в десять человек, я застигнут в беднейшем приходе — в селе Кулаково, где и в лучшее время жизнь священника была скудна, а в настоящее время она стала совершенно невозможна: приход мал, беден, доходов нет, ругу платят очень плохо, других источников содержания нет, жить нечем, вследствие чего я нахожусь в крайне бедственном и безвыходном положении. … Припадая к стопам Вашим Святительским, всеусердно прошу любовь Вашу, Благостыннейший Владыка, переместить меня на свободное священническое место в село Красный Яр Чистопольского уезда». Прошение это попало к владыке Иоасафу к тому времени, когда место священника в Красном Яре уже было занято, и в селе Кулаково батюшка и его семья прожили еще три года.

В 1923 году на территории Казанской епархии организационно оформилось поддерживаемое советской властью обновленчество. Отец Михаил сохранил верность Церкви, продолжая поминать за богослужениями Патриарха Тихона, митрополита Казанского Кирилла (Смирнова). Вскоре он был переведен епископом Чистопольским Иоасафом (Удаловым) к Покровскому храму села Сарсасы Чистопольского кантона, где продолжил активную борьбу против обновленчества. В отчете за 1926 год уполномоченный обновленческого Казанского епархиального управления по Чистопольскому кантону писал: «Священник села Сарсасы Вотяков Михаил Тимофеев — тихоновец». Во время служения на данном приходе епископом Чебоксарским Афанасием (Малининым), управлявшим Казанской епархией после ареста владыки Иоасафа (Удалова), отец Михаил был награжден саном протоиерея.

В 1930 году батюшка был переведен к Троицкой церкви села Чистопольские Выселки. Местные жители, видя высокую духовную жизнь отца Михаила, прониклись любовью к своему пастырю, вдохновенные его проповеди приводили жителей села к покаянию, а верующие, в свою очередь, помогали батюшке и его большой семье продуктами. А когда в том же году в городе Чистополе обновленцы с помощью властей отняли у православных последнюю кладбищенскую церковь, Троицкий храм села Чистопольские Выселки стал оплотом Православия в округе. Власти пытались закрыть и эту церковь, но верующие отстояли святыню. Правда нашлись и те, кто стал ложно доносить в ОГПУ, что батюшка в проповедях выступает против колхозов. Грядущий арест не был для отца Михаила неожиданностью, по воспоминаниям верующих представители власти настаивали, чтобы он прекратил служение, угрожая тюремным заключением и расстрелом.

Видя исповеднические труды батюшки, Господь даровал ему дерзновение молитвенно помогать людям. Одна из верующих вспоминает: «Родилась я слабым ребенком, … не могла ходить (болела рахитом). Отец Михаил часто встречался со своим старшим братом Константином Тимофеевичем. Во время одной из таких встреч я, будучи маленьким ребенком, подползла к отцу Михаилу, меня очень заинтересовал крест священника и блестящая цепочка. Я дважды пыталась дотянуться до креста священника, но меня дважды уносили в другую комнату, чтобы не мешать разговору взрослых. Но детская настойчивость взяла верх, и на третий раз отец Михаил запретил меня уносить в другую комнату. Наклонившись, батюшка разрешил мне взять его крест руками и помог мне встать, детские ножки сразу же окрепли, и я твердо стояла на ногах. Батюшка благословил меня и сказал: «Ну а теперь иди с Богом», и я пошла, и хожу, и живу уже многие десятилетия».

Отслужив богослужения Светлой седмицы, ранним утром 20 апреля 1931 года, в понедельник второй недели по Пасхе, отец Михаил был арестован по ложному обвинению в проведении антисоветской и антиколхозной агитации, участии в контрреволюционной организации, и пешком под конвоем отправлен в чистопольскую городскую тюрьму. Своего пастыря вышли провожать многие верующие села Чистопольские Выселки, а батюшка произнес свою последнюю проповедь, поучая паству хранить веру православную, быть твердыми в исповедании Христа, не принимать обновленцев и не пускать их в церковь.

Из чистопольской тюрьмы отец Михаил был отправлен в Казань. На предъявленные обвинения он ответил: «По предъявленному мне обвинению виновным себя не признаю, я этого не делал». Так прошли два месяца в застенках ОГПУ. 12 июня 1931 года постановлением тройки при ПП ОГПУ ТАССР батюшка был приговорен к расстрелу. Приговор привели в исполнение 18 июня 1931 года на Архангельском кладбище Казани. Вместе с отцом Михаилом были расстреляны и некоторые из его односельчан, которых власти обвинили в контрреволюционной деятельности, назвав «кулаками». В последнем слове перед расстрелом батюшка призвал их простить гонителей.

Почти через 70 лет после мученической кончины отца Михаила, 18 июня 2000 года, в селе Чистопольские Выселки было совершено первое богослужение, через три года сельский полуразрушенный храм был восстановлен, активное участие в этом принимали и родственники батюшки. 11 апреля 2006 года, по представлению Казанской епархии, определением Священного Синода имя протоиерея Михаила Вотякова было включено в Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской. Память святого празднуется в день соборной памяти новомучеников и исповедников Церкви Русской 25 января/7 февраля (или в ближайшее после этого дня воскресенье), в день его мученической кончины — 5/18 июня, день памяти собора Казанских святых 4/17 октября.

Ю. Ерошкин

Использованы материалы книги священника Алексия Колясева «Я пострадаю за Христа». Жизнеописание священномученика Михаила Вотякова, пресвитера Чистопольского. Казань,2006.